Хищение, а не «Risk Shifting» — Разбор ошибочных нарративов

В статье издания «The Insider» и в интервью Андрея Заякина с Александром Плющевым фигурируют два весьма странных и, как мне кажется, совершенно неверных нарратива.

Поскольку они начали распространяться, я хотел бы прокомментировать их здесь.

Первый нарратив касается вывода активов из Пробизнесбанка. Его описывают как пример «перекладывания рисков на акционеров и вкладчиков» — явление, известное как «risk shifting», ну или «приватизация прибыли и национализация убытков».

Однако таковое описание происходящего в корне ошибочно.

В данном случае не было «перекладывания рисков», перед нами — банальное хищение.

Пример, приведённый в статье «The Insider», это отлично иллюстрирует. В компанию Wonderworks, контролируемую Леонтьевым, поступили 360 миллионов долларов кредитов от аффилированных лиц, в том числе за счёт средств, выведенных из банка. При этом компания не показала убытков — напротив, она заработала 190 миллионов прибыли. Однако средства, выданные в виде кредитов, так и не вернулись в банк. Фактически акционеры «сприватизировали» не только прибыль, но и изначальные суммы. Вообще все сприватизировали.

Это не «risk shifting», это хищение.

Более того, схемы были юридически специально оформлены так, чтобы это хищение было возможным. Формально кредиты были выданы офшорам без операционной деятельности, без залогов и поручителей, что не создавало для получателей никаких стимулов возвращать эти деньги, а для банка - возможностей вернуть их обратно. Стимулы возвращать часть денег были разве что в условном случае — «выдать субординированный кредит, чтобы банк поправил капитал, привлечь ещё больше денег и ещё больше украсть».

Все три офшора не вели операционной деятельности и не имели активов на балансе. У них были только счета, с которых, в случае стандартных кредитов, все средства могли быть выведены заранее до дефолта простым нажатием кнопочек на другие такие же офшоры или еще куда, оставив банк-кредитор ни с чем.

Ситуация с компаниями «Амбика» и «Меррианол» была даже более абсурдной: если офшор не погашал кредит, активы Пробизнесбанка на брокерских счетах, эквивалентные задолженности офшора, просто переходили к брокеру. Таким образом, офшоры могли вообще не возвращать деньги. Погашение кредита становилось опциональным — если офшор не хотел возвращать средства, никаких последствий для него или его владельцев не наступало, просто активы банка отходили брокеру. Удобно, что.

По сути, банк в любом случае лишался своих активов, если только акционеры не решали добровольно вернуть украденное.

Термин «Risk shifting» был бы уместным, если бы акционеры взяли кредиты под свои личные гарантии или залог имущества, подразумевая обязательства по их возврату, и вложились в рискованные активы. Но это был не тот случай.

Второй неверный нарратив — утверждение о том, что «мы не можем подтвердить хищение, так как деньги бесследно исчезли».

Учитывая незаконный характер схем (включая многократные нарушения нормативов, сокрытие информации в отчётности, вранье перед регулятором и отсутствие резервирования), в которых деньги от банка тайно перешли к его акционерам и не пришли обратно, такое утверждение можно сравнить с фразой: «Воры ночью нелегально вломились в мой дом и украли телевизор, но мы не можем установить факт кражи, потому что телевизор исчез бесследно».

Тут я даже не знаю, как такое комментировать.

Очень, очень странно, что такие нарративы появились в статье и интервью.

Еще дополню, почему это не может быть риск шифтингом с технической точки зрения.

В этих сделках у банка украли активы во время заключения сделки, там принципиально не может быть для банка никакого риска, так как будущий payoff для него по этим позициям не зависит от цены рыночных инструментов, имеет примерно нулевые дельты ко всему рыночному, да и нерыночному тоже, и равен примерно нулю (не считая незначительных купонных платежей в некоторых из сделок).