«Мои страх и ненависть» — Исповедь или завещание?
Этот текст — не расследование и не обвинительное заключение. Скорее, это личная попытка отрефлексировать то, что произошло, и понять, как мы дошли до точки, в которой находимся. Это попытка собрать из обломков фактов и собственных ощущений цельную картину, чтобы перестать обманывать себя.
Сегодня ФБК мне снова напомнили про текст Алексея Навального «Мои страх и ненависть», написанный летом 2023 года. Я перечитал его еще раз, и сейчас он воспринимается куда более страшным и пророческим. Это не была политическая программа. Это была исповедь человека моего поколения и поколения моих родителей. Реквием по надеждам 90-х, которые, как он написал, «продали, пропили, растратили впустую». Это было покаяние за поддержку принципа «цель оправдывает средства» на выборах 96-го, за которую мы все теперь платим. И это был его главный, экзистенциальный страх — не перед Путиным, а перед тем, что общество, получив новый шанс, снова наступит на те же грабли, снова пойдет на компромиссы с «неприятными людьми».
В конце этого крика души, ища хоть какую-то опору, он посоветовал прочитать новую книгу Сергея Гуриева. В том мире, из которого он писал, Гуриев был для него символом надежды. Символом того, что принципы и прагматизм могут существовать вместе.
И вот здесь начинается трагедия, о масштабе которой мы тогда не догадывались. Этот текст, эта исповедь, если задуматься, стала точкой раскола событий последних лет на «до и после». Ведь в тот самый момент, когда Навальный из своей камеры писал о страхе перед компромиссами, его собственная команда уже не просто шла — она неслась по этому пути на полной скорости.
Именно в эти дни лета 2023 года Певчих и Грозев вовсю участвовали в «Секретном проекте Silver-Lake» — теневой, и похоже весьма дилетантской попытке договориться с Путиным об обмене Навального на Красикова. И именно в это время в их американском юридическом лице [Anti-Corruption Foundation], куда стекались пожертвования, уже занимал пост казначея и вице-президента Александр Железняк.
Бывший «полуфсбшный решала», мывший прокуррорский общак, вор, соавтор ставшего репрессивным 115 федерального закона, который и привел к появлению «Росфинмониторинга», а так же получатель государственной награды от Путина.
Структура Алексея тогда уже гнила изнутри. И он, кажется, всего этого не знал. А мы не хотели, да и скорее всего не могли этого видеть. Вся последующая история — это лишь хроника разложения трупа.
Часть I: Предательство доверия
Финальный акт полураспада, самый болезненный и самый подлый, развернулся не на политической сцене, а в залах региональных судов и в жизнях обычных людей в этом, 2025 году. Когда уже давно схлынула волна эмоций от смерти Алексея, когда утих медийный пожар, наступила скучная реальность. И эта реальность оказалась страшнее любых предположений. Речь конечно, о «деле о донатах ФБК».
Чтобы понять, как это случилось, нужно вернуться в 2021 год. В январе арестовывают Навального. Летом его структуры признают «экстремистскими», и любой перевод денег в их адрес становится уголовным преступлением. Важных сотрудников еще весной экстренно вывозят в другие страны, бросая штабы и тех, кто оказался не так важен руководству фонда. Старая модель «народного финансирования» казалось бы рухнула. Где-то нужно доставать деньги на обеспечение своей жизни и работы организации. И при этом желающих-то забросать их деньгами очень много, тогда был пик народной поддержки и сочувствия. В августе 2021 года Волков объявил создание заведомо небезопасного для жителей России метода сбора средств - через Stripe, который для России будет отключен только в феврале 2022. Метод, который, как выяснилось для многих позже (а для некоторых почти сразу же), оставлял цифровой след, ведущий прямиком в кабинеты следователей. Десятки уголовных дел, скоро счет пойдет на сотни, разрушенные жизни тех, кто доверял ФБК, — вот цена этого технического решения, которое подавалось как абсолютно безопасное.
Но самое страшное было не в ошибке. А в том, что стало ее причиной и в реакции на её обнаружение. Как люди, которые строили все свое движение на доверии, дошли до такого цинизма по отношению к своим же сторонникам?
Мне кажется, ответ в том, что в какой-то момент они уверовали, что бренд «Навальный» — это индульгенция. Что его страдания, его мученическая судьба даёт им право на все. Они увидели, как его имя открывает любые двери в западных кабинетах, и решили, что оно так же сработает и с публикой. Что люди «схавают» всё: и сомнительных персонажей в руководстве, и мытье репутации, и провалы, и газлайтинг оппонентов, и подставленных под уголовку сторонников.
Это было прямое надругательство над принципами самого Алексея. Я помню, как он при жизни как будто сознательно избегал тесных контактов с западными политиками, чтобы не давать Кремлю повода обвинить его во внешнем влиянии. Его команда начала делать ровно обратное — они стали монетизировать его имя и его страдания. Они превратили его в щит, которым можно прикрывать любые, даже самые грязные договоренности.
Горькую, но, кажется, самую точную оценку этому дала одна из активисток, Эрвин Вейков, написав, что они стали относиться к своим же согражданам как к «говну на подошве и расходному материалу».
Этот цинизм не родился на пустом месте. Он закрепился окончательно после того, как они привыкли к тому, что их компромиссы и провалы можно оправдать мифической борьбой с Путиным. А окончательно привыкли они к этому, кажется, в 2024 году, после того как Алексей покинул мир живых. Им больше не нужно было защищать свои страшные секреты от него.
Часть II: Война кланов и защита шантажиста
Как они научились оправдывать неоправдываемое? Год 2024-й стал для них годом публичного каминг-аута. Годом, когда грязное белье после многих тщетных попыток исправить ситуацию Кацем вырвалось наружу, когда им пришлось это белье защищать, сжигая остатки репутации и превращаясь в карикатуру на те самые олигархические кланы 90-х, которых как раз и презирал Навальный.
Все началось с превентивного удара. Когда весной 2024 года Максим Кац лишь в раздраженную шутку, после того как Певчих решила устроить «судебный процесс над девяностыми», задал вопрос о банкире Александре Железняке, реакция была довольно быстрой и непропорциональной. В июле аффилированные с ФБК фигуры выкатили против Каца обвинения в работе на спецслужбы. Это был вполне постоянный метод: любой, кто копает под нас – наш враг, а кто лезет в наши компромиссы — путинский агент внешней разведки.
Осенью, когда скандал вокруг Железняка уже кристализовался, его было невозможно скрывать, они пошли ва-банк. Вместо того чтобы дистанцироваться от человека с бэкграундом ФСБ, руководство ФБК и лично Юлия Навальная встали на его защиту. Они совершали политический суицид на глазах у всех, и эта иррациональность сводила с ума. Почему?
Я долго не мог найти ответа, пока не принял самую простую и страшную версию. Они защищали его не потому, что верили в его невиновность или свою правоту. Они защищали его, потому что он держал их за яйца.
Он был не просто оператором их финансов, он был хранителем их тайн. Выгнать его означало превратить молчаливого сообщника в смертельного врага, способного одним интервью уничтожить всё. По всей видимости он мог рассказать правду о том, что они с самого начала знали о его прошлом. Мог раскрыть имена доноров, которых ФБК скрывает с середины 2021 года. Мог втянуть в скандал другие «независимые» медиа [типа «Проекта»], которые, судя по всему, питались из тех же кормушек.
И самое главное, он мог выйти и сказать: смерти Навального можно было избежать. Сказать, что организация, за которую он отдал жизнь, была скомпрометированным симулякром.
Их публичная защита Железняка была как будто не политической позицией, а паникой шантажируемых. Эта паника вполне объясняет и их агрессивнгый ответ с прямой атакой на Каца через Патюлину. А атака на Невзлина с Ходорковским и их проекты, которую на самом деле многие считают заказом из Кремля по старым делам ЮКОСа, в этом контексте выглядит уже не просто борьбой за монополию, а отчаянной попыткой продемонстрировать чуть ли не лояльность каким-то неизвестным и невидимым нам силам.
Это не было внезапной паранойей, вызванной провалом. Они и при живом Навальном занимались газлайтингом и травлей любого, кто не был с ними согласен, не плясал под их дудку, под лозунгом «кто не с нами, тот за Путина». Им это прощалось потому что все верили в то, что Навальный сможет победить несправедлиовсть, всё наладить. Да и Алексей, кажется, как-то контролировал и сдерживал эти довольно токсичные активности. Его смерть убрала последний тормоз. Все то, что раньше было подспудным стилем работы, вырвалось наружу, и «ловушка Каца», в которую они самостоятельно попали, лишь многократно усилила эту агрессию. Но все таки важным элементом нужно обозначить обмен политзеков, произошедший в августе.
Часть III: Игра по чужим правилам
В своем посте «Мои страх и ненависть» Навальный каялся за то, что в 96-м году закрыл глаза на фальсификации ради «высшей цели». Его команда летом 2023-го, кажется, решила повторить этот грех. Ради «высшей цели» спасения лидера они ввязались в теневую игру по правилам спецслужб, уверенные, что смогут «переиграть» Кремль.
Что именно произошло? Была ли это их ошибка или их использовали? Сейчас, когда эмоции улеглись, можно рассмотреть обе версии.
Версия «Глупость»: В этой версии их катастрофический союз с Железняком не научил их осторожности. Наоборот, он вселил в них фатальное чувство собственной компетентности в закулисных делах. Они поверили, что успешно «приручили» системного игрока и теперь могут играть на мировой арене. Их дилетантская настойчивость в «Проекте Силвер-Лейк», рожденная из этого высокомерия, могла спровоцировать Кремль на физическое устранение Навального. Они сами, своей самоуверенностью, подняли ставки до предела, и Путин решил проблему самым радикальным способом. Компромисс с Железняком стал для них психологическим трамплином в эту самоубийственную авантюру.
Версия «План»: Эта версия еще страшнее. В ней план родился из удачной для Кремля возможности. Увидев, что ФБК скомпрометирован изнутри присутствием беглого банкира, находившегося в системе ранее, он поняли, что организация стала уязвимой для манипуляций. Он не создавал эту гниль, они лишь гениально её использовал, чтобы втянуть их в игру, финал которой был предрешен. Активность Певчих и Грозева служила идеальным прикрытием для убийства. Пока они вели «переговоры», Навального уже везли в «Полярный волк». Их использовали «втемную», а их самоуверенность была тем топливом, на котором работал этот чудовищный спектакль.
Кульминация наступила в феврале 2024 года в Мюнхене. Новость о смерти Навального пришла в тот момент, когда его соратники по их же словам уже ждали триумфа. В шоке и горе Юлия Навальная встретилась с канцлером Германии Олафом Шольцем и произнесла фразу, полную трагизма: «Не отдавайте этого человека [Красикова]». Может показаться, что она пыталась остановить игру, в которой ее почивший муж стал пешкой.
Но игру было уже не остановить. В августе 2024-го состоялся большой обмен, и его главным лотом стал именно Вадим Красиков. Кремль вернул своё. А оппозиция получила «утешительный приз» в виде нескольких политзаключенных, чье освобождение, к сожалению, не вызвало нового политического импульса, а лишь усилило общее ощущение проигрыша и разочарования. Как саркастично заметила всё та же Эрвин Вейков по поводу перформанса одного из освобожденных, Кевина Лика, с разрывом паспорта: «Ого, какой храбрый». Весь результат свелся к тому, чтобы «сделать чеЛику карьеру потешного русского оппозиционера в Германии». Илья Яшин стал известен тем, что потерял весь свой полученный авансом общественный рейтинг, свернувшись до уровня фотографий какашек в твиттере и звонков всем подряд с требованием прекратить общение с Кацем. А Кара-Мурза продолжил заниматься тем, чем и занимался ранее, игнорируя общество. Неразрешенные вопросы к FRF забили последний гвоздь в крышку.
Для команды Навального это был провал. Мария Певчих, как сообщалось, была отстранена от дальнейших переговоров из-за того что после смерти Навального вышла в паблик и растрясла о том, что дескать Абрамович сообщил, что все на мази, Навального вот-вот должны были подготовить к обмену, а сам факт выноса на публику такой чувствительной темы мог нарушить все и отменить уже достигнутый успех. Авантюра Певчих не спасла лидера, но, вольно или невольно, помогла Кремлю добиться своей цели. Однако это не помешало её выставить себя чуть ли не организаторшей обмена, присвоив заслуги себе, а после свершившийся обмен обозвать обменом имени Навального, что учитывая все произошедшее - весьма циничная шутка.
Так называемая «очередная громкая победа штаба».
Почему они вообще решились на эту игру? Откуда взялась эта готовность к теневым сделкам с Кремлем и одновременному сотрудничеству с человеком вроде Железняка? Ответ, мне кажется, лежит в самом начале их эмигрантского пути.
Часть IV: Сделка с прошлым
Откуда взялась эта роковая самоуверенность, эта готовность к теневым играм и компромиссам? Она не родилась на пустом месте. Она была прямым следствием сделки, заключенной в 2021-2022 годах, когда они, оказавшись в отчаянном положении, заключили союз с тем самым прошлым, которое ненавидел их лидер.
После ареста Навального и разгрома их структур в России, команда оказалась в эмиграции в подвешенном состоянии и немного даже в функциональной растерянности. Старые методы финансирования не работали, а новых они не испробовали. Крупные инвесторы выстроились в очередь, ожидая, что режим скоро падет, либо понимая, что через ФБК можно будет решить свои собственные проблемы. В этот момент на сцену вышел Александр Железняк.
Это не ФБК искал «решалу». Это «решала» нашел их. Чтобы обезопасить себя по всем фронтам и построить себе «политическую крышу» на Западе, Железняк, по всей видимости, сам, по своей инициативе, навязался к руководству ФБК и к бывшему функционеру Фрираши Валуеву, с которым они основали RADR. Железняк, если верить словам Волкова, предложил ФБК «решение под ключ» для всех их финансовых проблем.
С этой колокольни, они не были циничными заказчиками. Они были наивными и отчаявшимися получателями. Они с благодарностью приняли помощь, не вникая в детали, и добровольно отдали на аутсорс самый уязвимый участок своей работы — финансы.
Этот союз с идеальным представителем эпохи 90-х — человеком, который делал деньги на людях, сотрудничал с ФСБ и участвовал в создании законов, ставших репрессивными, — стал их первородным грехом.
Эпилог
Теперь мы можем вернуться к самому началу — к тексту «Мои страх и ненависть» от 11 августа 2023 года. В своем крике души, ища надежду и противоядие от цинизма, Алексей Навальный советовал своим сторонникам читать книгу экономиста Сергея Гуриева. Для него Гуриев будто был символом принципиальности, маяком, который не даст сбиться с пути, но и в целом просто очень приближенным человеком.
И вот финальный, штрих этой истории.
Когда летом-осенью 2024 года скандал вокруг союза ФБК с Александром Железняком развивался, а позже достиг пика, Сергей Гуриев публично «вписывался» и за ФБК и за Железняка, обвиняя за кампанию тех, кто интересуется темой в работе на СВР, а позже избегал любых комментариев по этой теме.
Человек, которого Навальный приводил в пример как носителя принципов, на деле оказался частью системы оправдания и умалчивания тех самых компромиссов, которых Навальный боялся больше всего. Моральный авторитет, на который ссылался погибший лидер, помог легитимизировать использование его имени как прикрытия для грязных тайн.
Круг замкнулся. И это уже не просто история полураспада одной политической организации. Это история интеллектуального и морального банкротства всей той среды, которая претендовала на роль совести нации. Они не просто проиграли Кремлю. Они стали карикатурой на то самое прошлое, которое ненавидели, и доказали правоту главного страха своего лидера: шанс снова был упущен. И мне, как и многим, от этого просто грустно.